Я приоткрыл дверь на дюйм. Пахло анашой. После того, как сорвало водопроводный кран, никто не доверял тому, что он видит. Я осторожно поднялся по лестнице. 7 ступенек, на 0,27 мм покрытых пылью. Этого не должен бьыл слышать никто. Из дальнего конца неосвещённого коридора, по правую - зарешёченную - сторону которого были остро заточенные крюки под одежду, доносилась невнятная музыка. Как будто довоенная тарелка хрипела последний релиз Пиратской станции. Я замер, решив было повернуться и уйти обратно в щель между дверями. Но чувство любопытства, замаскировавшееся в этот раз под чувство долга было сильней. Я распластался вдоль голубоватой сетки и осторожно пошёл вперёд.
По приближении к бетонному вестибюлю музыка стала громче. Я приоткрыл дверь на дюйм. На столе охранника какой-то парень с отвисшей челюстью содомировал девушку. Она, в свою очередь, вальяжно курила. Руководствуясь чем-то вроде зависти, я опустил голос на тон ниже кассетника GoldStar и крикнул - Привет.
Он, застёгивая свою куртку с мотонашивками, посоветовал мне зайти в 13-й кабинет. Музыка. Там, в тени перевёрнутых стульев, под хрип винила, охранник с отвисшей челюстью тоже кого-то любил.
- Быдлу всегда достаются самые красивые девушки.
Я вынул швабру из-за спины. Они растворились в двери со скоростью звука, оставив после себя запах "Ягуара", желания и дешёвых сигарет. То ещё сафари.
- Блядь.
Не сказал я вслух и пошёл набирать первое ведро воды с отметкой "24 каб".