- Эй!
Воспоминания упёрлись мне в затылок острыми иглами. Я ненадолго задумался, бывают ли тупые иглы, и есть ли им место в этой реальности. По стене стекали флюоресцирующие капли желания. Без определённого адресата.
В принципе, любой поступок можно извинить. Естественно, что для этого необходимы определённые данные, порядка трёх фактов и немного удачи.
- Эй, ты!
Они приближались со всех сторон разом. Настолько одинаковые, что становилось страшно. Понимать происходящее становилось всё сложнее. Записывать можно было даже не пытаться.
Я слишком часто говорю "Ты была права". Так часто, что становится страшно. Потому что если прав кто-то другой, значит не прав я.
- Попался.
Это было совсем некстати. Такая разница во времени вредит всем. Пространство никогда не способствовало непосредственному общению.
Нивелированный до строчек с фото. До восклицательных знаков после каждого оборота с непонятным словом "love". Я сижу за стойкой и пытаюсь не видеть.
Рассвет никогда никого не спасал.
Стекло рассыпало белый свет на спектр, и каждый по-своему ослеп.
- Не притворяйся, ты же помнишь.
- Помнишь.
- Всё помнишь.
Стеклянным холодом по кончикам пальцев. И дальше. Всё дальше и дальше, под кожу и в мысли.
Она сидит под плазменным ТВ и смотрит на меня в упор. Я смотрю ТВ.
На ней бежевый свитер с длинными рукавами и дырками для больших пальцев.
Она наклоняется ко мне.
Мы уходим.
Целуемся в парке под белый шум восходящего солнца.
Не оторваться.
Рассвет никогда никого не спасал.
Я прижигаю запястье сигаретой, и они неохотно отступают. Улыбаюсь.
Никто не скажет, что я прав. Никто не знает, что это не имеет никакого значения.
Никто не видит, как я себя чувствую.
- Но ты же помнишь её запах.
Завяжи мне глаза.
И пообещай перезвонить.
Весь диапазон эмоций прошёл мимо и разорвал стеклянную стену на тысячу осколков.
Пора было идти домой.