Ночь. И больше никого. Я иду по Zhujianglu в сторону дома, без видимых намёков на привыкание. Никто. Никак. Нет писем. Ну нет.
Исключив себя из всех возможных систем.
И что теперь? Оставшееся в кармане никогда не вытащит меня наружу происходящего.
Оставшееся.
Осташиеся.
За спиной.
И никого.
Только взлётная полоса.