I
В автобусе везли Ужас. Несмотря на то, что шторы были плотно закрыты, а окна - затонированы, люди чувствовали это. Я чувствовал это. Казалось, Ужас просачивается сквозь щели в пластиковой обивке автобуса и медленно заполняет собой всю улицу. Это был Ужас высшего сорта, такой обычно перевозят в живых контейнерах. Я закрыл глаза. Вышел из трамвая и направился в сторону метро.
Только само Метро знало, что я собираюсь в нём делать. Поэтому я действовал, не задумываясь. Это простая игрушка. Очень простая. Здесь всего лишь бесконечное число правил. И никогда не повторяющиеся комбинации.
В вагоне меня просто вжало в контейнер, полный Страха. Кто из пассажиров догадался перевозить столько Страха в метро в открытую, я сказать не мог. Тем временем контейнер подёргивался, и, казалось, пытался со мной заговорить. Только этого не хватало. Вагон качнуло, и контейнер завалился прямо на меня.
- Вытащи из меня это.
Мать твою.
- Меня зовут Джейд, помоги мне.
Судорожный голос, разрывающий плоть. Вырывающийся из плоти.
- Меня зовут Джейд.
Лучше бы контейнеры вообще не умели говорить. Лучше бы эмоция первым делом парализовывала голосовые связки.
Контейнер вибрировал мелко и часто, как мобильник.
Плейер орал на полную громкость, так что я читал по губам.
- Вытащи...
По цвету он прекрасно вписывался в интерьер вагона: коктейль жёлтого со стальным. Особый метрошный свет делал всё вокруг похожим на воск. Казалось, я мог засунуть руку в него и нащупать там оплывающие пласты страха.
- Вытащи...
Я знал, что любая нестабильная эмоция может вызвать "затруднения в работе энергосистем и устройств мобильной связи", но я не подозревал, что это значит: расплавить мой плейер.
Лужа кипящего голубого пластика прожгла карман куртки и медленно стекала мне на левый ботинок. Те, кто унюхал запах гари, вопросительно глядели на меня. Те, кто ничего пока не унюхал, изумлённо пялились на глядевших на меня.
Толпа, похоже, не совсем догоняла, в чём там дело, но источник реальной опасности вычислила чётко. Контейнер валяется на мне. О том, что это контейнер, не догадались лишь ленивый и мёртвый. С чем этот контейнер, им лучше не знать. Думаю, не узнают – не каждый может так тонко чувствовать. Не каждый выходит из дома под бустерами. По крайней мере, не все делают это каждый день.
Но того, что они уже знают, и так достаточно. Сначала на станции копы нейтрализуют контейнер. Потом копы нейтрализуют меня. Как вступившего в непосредственный контакт. Потом по громкой связи скажут, что доблестная полиция в очередной раз спасла этот вшивый мир.
Всё всегда происходит именно так. Когда ты ничего не хочешь менять в существующем для тебя порядке вещей.
- Бежим.
Только шёпотом.
За окнами виднелась станция, на станции виднелся спецназ. Я заорал: «Ложись»! и резко вытолкнул контейнер из вагона. Когда собственная эмоция носителя попадает в резонанс с транспортируемой эмоцией, случается взрыв. Эмоциональный взрыв, который в тысячи раз страшнее любого атомного.
Это страшнее, чем просто смерть.
Мы продирались сквозь толпы людей, обуреваемых безумным, искусственно стимулируемым страхом. Мы бежали по головам, рукам, по чему-то, наступив на что, становится тошно. По дороге я прихватил пару брошенных копами пистолетов и кинул в сумку несколько обойм.
Копы тоже не могли с этим справиться.
Не знаю, кем мы казались им в неоновом безжизненном свете станции метро, но я видел себя богом смерти, танцующим на телах обречённых.
Людям свойственно бояться друг-друга.
Я чувствовал, как страх волной поднимается вслед за нами по эскалатору. Нужно успеть выбежать наружу прежде, чем он зальёт вестибюль. Иначе нас могут просто затоптать.
- Бежи-и-и-м!
Я волок ЭТО за собой вверх по эскалатору. Сил оно явно не имело. Будем надеяться, это всё, что было внутри. После такого обычно умирают.
Я вытащил это в вестибюль – никто пока ничего не понял – на улицу – через тротуар – ближе к дороге.
Через 27 секунд в вестибюле вылетели стёкла, и погас свет.
- Иди-ка ты на хер, друг!
Я знаю, его убедил мой взгляд. И мой пистолет.
Теперь у нас была машина. Всё тело, казалось, было под напряжением и жаждало действия.
- Давай-ка немного углубимся в этот дешёвый мир.
Неплохая тачка, во много-много миллионов раз лучше, чем ничего.
Каждый раз, вылетая на встречную, я думаю, что для них скорость по городу ограничена 60-ю километрами в час. Всего лишь 60-ю.
Ограничения делают тебя зависимым.
Это был мой город, и моё тело было против него. Заряженное рефлексами и инстинктами. Выстрелившее собой в этот дивный весенний вечер.
Сложно жить рядом с тем, кто вырос на Quake и Need For Speed. Этот мир – большая компьютерная игра, и если кто не верит, я берусь доказать.
Здесь слишком многим можно пожертвовать. Здесь всегда есть опция «выйти без сохранения». Здесь слишком много просто так, для ландшафта. Если играть в эту игру слишком долго, начинает болеть голова.
Так получилось, что я проехал на зелёный. Передо мной пролетает велосипедист:
- Мать твою, смотри, куда едешь, мудак!
Я выстрелил инстинктивно. Не глядя. Конечно, это был человек. А людей надо любить. Может, он был примерным семьянином, мужем или сыном. Может, он просто перепутал зелёный с красным. Может, он заблудился в незнакомом городе.
Но что это значит по сравнению с красотой свободного падения тела! Особенно если ускорение этому телу придаёт пуля.
Я заволок тело к себе домой и влил в него немного растворимого супа и йогурта. Совсем не помню, чем там кормят нормальных людей.
- Поговори со мной.
Интересно, вы много можете сказать фантику от мороженого?
- О чём?
- Расскажи о себе.
- О себе? Ну, понимаешь, я толком так и не разобрался, что же такое «я». По-моему, это то же самое, что искать смысл жизни. Вопрос не на одни сутки. С точки зрения религии, любой религии…
Я откровенно издевался.
- Как тебя зовут?
- Инк.
- Не человеческое имя.
- А ты до сих пор думаешь, что я – человек? А как ты думаешь, почему меня не порвало на части, когда ты взорвалась там, в метро? Почему до сих пор разговариваю с тобой?
Я только сейчас осознал, что Джейд – девушка. Чуть помладше меня. Поменьше. Паника сушит людей.
- Почему?
Интерес в глазах.
- Знаешь, что такое порог чувствительности? Так вот у меня его просто нет. Или я до него не дотягиваю. Короче, я ничего не чувствую. Так вышло. От рождения. Небольшой генетический подарок.
- Поэтому ты постоянно обдолбанный?
- Я просто хочу видеть этот мир цветным.
- Ты убиваешь себя. Лучше принимать себя таким, какой ты на самом деле есть.
- Спасибо, мама. Завтра начну.
Боже, я – Великий Спаситель Заблудших, и ходячая Библия мне награда.
- Слушай, Инк, у тебя есть друзья?
На ней были обтягивающие джинсы и полупрозрачный топ. Любой бы повёлся, даже без бустеров.
- Не знаю, посмотри в холодильнике.
Чтобы добраться хоть куда-нибудь в моём свинарнике, нужно преодолеть хренову массу препятствий. Я живу в старомодном доме, который сносят через год или что-то типа того.
Никто, кроме меня, здесь не живёт. Мой этаж – 11-й, люблю высоту. Почему-то к этому дому до сих пор подведены свет, вода и прочие нехитрые прелести этого лучшего из миров.
Копы объезжают этот район стороной, потому что мой дом здесь не один. Это городское гетто. Вокруг моего дома - тоже дома. И тоже под снос. Когда-то давно здесь была свалка. Радиоактивных отходов. Потом – самый престижный район этого города. Когда в районе свалки просела земля, стали видны полусгнившие бочки с чем-то нехорошим. Тот, кто не умер сразу, остался здесь навсегда. Я – оставшийся. Иммунный. Радиация меня не берёт.
В радиусе 20-ти километров свалку накрыли энергощитом.
Копы боятся здешних животных. Монстров. И людей. Монстров. У меня самого живёт собака-мутант. Хорошо, что Джейд пока её не видела.
- А-а-а-а!!!
Нужно было её предупредить.
- Слезь с неё, Че. Она моя.
Че тёмно-фиолетового цвета. И без ума от неорганики. Эта тварь кормится сама, если её выпустить погулять. Я видел, как он глодает покрышку лишь один раз. Меня стошнило.
Человеческую еду Че презирает.
Почему он не сожрал мою квартиру – до сих пор загадка.
Че невозможно убить. Скорость его реакции превосходит скорость пули. Способность к регенерации мгновенная. Если меня ширнуть кровью Че, я становлюсь неуправляем.
- Пойдём лучше прогуляемся.
На улице уже стемнело. Хотелось есть и смотаться подальше от Джейд. Ближе к ночи она выглядела слишком хорошо.
Напротив небольшого разбитого магазина стояла машина. Та самая, которую. Я угнал утром. В ней могло стоять сколько угодно датчиков перемещения, но в Обречённый Район за ней не поедет никто.
И я это знал.
- Прокатимся?
Че сожрал заднее сиденье и удобно устроился на его месте. Двигатель завёлся сразу, ключи из замка я даже не вынимал. Мало кто из аборигенов умеет разговаривать, не то что водить.
Нам повезло – на обочине дороги стояла парочка. Вполне приличные люди. Возможно, возвращаются с вечеринки. Возможно, из гостей. Возможно, им даже хорошо вдвоём.
Именно это меня и взбесило.
- Куда?
- Центр.
Парень обнаружил, что сзади нет сидения, только когда я тронулся с места.
- А-а-а…?
- Садись на него, он не кусает. По меньшей мере, людей точно.
Сказал я, втопив педаль в пол на третьей передаче. Всё-таки, это была хорошая машина. Я уже чувствовал её своей. Стоит как-нибудь заглянуть под капот. При пятилетнем постоянном пользовании чужим имуществом, имущество автоматически переходит в полную собственность пользователя.
Я не проживу ещё пять лет.
Железяке не оставалось ничего, как перейти в мою полную собственность через 11 часов после начала моего обладания ею.
- А, может, мы выйдем?
- До центра ещё 3 минуты.
Огни вокруг слились в пересекающиеся линии.
- Знаете, мне плохо.
Я тормознул так, что она повисла на ремне. Галантно распахнул дверцу, схватившись ей за колено.
- Блюй.
Парень издавал неясные звуки в объятиях Че.
- Нет…так…уже…лучше.
А девица не спешит обвинять меня в хамстве, подумал я, забираясь ей под юбку.
- ОК.
Я резко отдёрнул руку и выжал газ в пол. Добро пожаловать в ад. Че вылизывал парню лицо. Не стоит говорить ему, что собака НЕ ест людей.
- Здесь, у клуба, остановитесь, пожалуйста.
Значит, не из гостей.
Клуб выглядел так, как будто именно в него я сегодня и собирался.
- 300.
- Держи, только выпусти нас отсюда!
Мы зашли в клуб втроём. Че остался в машине. Мои попутчики сразу куда-то слились. Подальше от меня, наверное. Играла сравнительно негромкая музыка, народу было не очень много, вечер только начинался. Я достал из кармана пачку бустеров. Безобидные, в принципе, капсулы. Если не есть их на завтрак, обед и ужин. Вытряс на ладонь остатки, штук 8 капсул. Посмотрел их на свет. Похоже на рыбий жир. Стопроцентная янтарная гарантия очередного незабываемого вечера.
- Фанты!
Я схавал всю эту прелесть зараз, запил Фантой, и ровно через 27 секунд меня потянуло танцевать. В районе стробоскопа на меня свалилась недавняя клиентка-попутчица. Пьяная в хлам.
- Пойдём, потанцуем?
Она развязно взяла меня под руку. Её парень потерялся где-то на бескрайних просторах танцпола.
- А как тебя зовут, красавец?
- Джэм.
Она прижималась ко мне всем телом и, кажется, на нас смотрели.
- Покатаешь меня по городу?
Конечно, покатаю. Музыка вибрировала во мне, огни сливались в вибрирующую пелену, голос этой девчонки вибрировал в такт. Было такое ощущение, как будто мы занимались любовью с этим местом. Как будто я сливался с ним, а оно отдавало мне всего себя
- Эй! Какого хрена?
Ну почему вся моя жизнь похожа на прерванный половой акт?
Конечно, красотка, покатаю. Но сперва:
- Лежа-а-ать!
Мне нравится бывать в людных местах с оружием. Чувствуешь себя немного богом. Пока ко мне продирались охранники, я успел расстрелять пару стробоскопов и зеркальный шар. Он просыпался на тусовку серебряным дождём. Из бритвенно острых осколков.
Я вывалился из клуба с уторчанной по уши девицей в одной руке и пистолетом с наполовину пустой обоймой в другой.
Прямо в руки паре копов.
- Вы обвиняетесь в убийстве человека.
Какого из них?
- Мы получили ордер на ваше задержание, просим проследовать в нашу машину.
Я стрелял, не задумываясь. Один из них, падая, эффектно уронил свой дробовик. Скриншот. На улице было пусто.
Я подобрал дробовик. Half-Life 2.
Обыскал второго, нашёл ключи от машины. Обыскал машину. Патроны, недоеденный ужин из МакДональдса, 2 пары наручников.
В этой игре просто западло прописывать читы.
- Поехали ко мне домой, перекусим.
Только сейчас я заметил в моей машине проигрыватель. Последний хозяин второпях забыл в нём диск. Placebo. Мы с этим авто явно споёмся.
Когда мы приехали, Джейд, видно, уже спала. По крайней мере, её не было видно. Я выпустил Че пастись снаружи. Я никогда не хотел знать, чем он занимается ночью.
Когда я с утра вышел в кухню, там сидела Джейд. В слезах.
- Я думала, ты не такой.
- А какой?
- Знаешь,…
Она захлебнулась беззвучным плачем.
- Знаю. Но я просто юзер. Я знаю. И ты знаешь.
Я отвёз девицу туда, где подобрал её вчера вечером. Она была в такой глубокой отключке, что даже не попыталась проснуться, когда я писал ей на спине аэрозольным баллоном: «Я убил Гордона Фримена».
В этом мире ничто не должно оставаться совершенным.
Я спёр топливо из ближайшей машины. Это позволило мне добраться до ближайшего магазина.
- 2 пачки замороженных котлет, замороженные овощи, мороженое, приправу.
Наверное, у меня был тот ещё вид в этих драных клешах, растафарайском свитере, рукава которого полностью закрывали руки, и шикарных модельных ботинках.
Плюс ко всему располагающий плавающий взгляд за стёклами очков.
- Что-нибудь ещё?
Ну почему я не могу оставаться нормальным в присутствии хотя бы ещё одного человека?
- Мескалина и барбитуры. Рая на земле. Мира во всём мире. Чашечку горячего эспрессо. Вас.
- Молодой человек, это возмутительно.
- Только ваша улыбка вернёт меня в рамки приличий.
Ей было лет 30, но это её, похоже, не смущало.
- Идите-ка отсюда. Развратник.
Приду домой – кастрируюсь. Похоже, это сделает этот мир добрее.
- Adios, красавица.
Ты мне приснишься.