I couldn't care less.
У меня было оружие апокалипсиса, и я был готов его использовать. Да, детка, пора бы уже привыкнуть, что всё лучшее в этом мире достаётся каким-то ублюдкам. Лучшие машины. Лучшие женщины. Лучшие, блядь, газонокосилки.
За отсутствием морально-эстетических норм, запой может продолжаться, пока есть средства. За отрицанием морально-эстетических норм, он может продолжаться намного дольше.
Скажи мне, ты меня узнаешь? Будешь так же обнимать, как это делала, когда в тебе было поллитра коньяка? Ты будешь моей девушкой? Ты хотя бы вспомнишь, что я существую? Ты кто?
Ничего не повторяется, нет "в следующий раз", и мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу.
Он упал на траву, вне круга, и обнимал землю в спазмах и судорогах. Мы сидели, переплетясь, и равнодушно пили портвейн. Это слава, детка, когда мы ели Cheetos, он блевал у ограды. Пришлось поддержать его, чтобы он не сполз по бетону в лужу собственной блевотины.
Мы станем знаменитыми.
Долбаные дети долбаной урбанизации. Мобильная связь, по сто тридцать номеров на человека, никого не достать, нет денег, звоним от друзей, звоним, откуда придётся. Пытаемся вернуть себе отобранное интернетом, и не получается ведь, не получается, что ни говори.
Сидим на набережной канала и смотрим через парапет на небо. Ищем лучший ракурс. всегда ищем лучший ракурс. Каждая фраза - навсегда, каждая поза - цитата, каждая вещь - история. Мы очень хорошо смотримся вместе, и мы это знаем, и нас не стоит называть по именам.
Здравствуйте, я Стив, и я уже очень пьян.
Дайте мне моё время!!!
Фотографируем на мобильный телефон, на камеру, на мыльницу, на что угодно, считаем техногенность эротичной, такой самодостаточной. Выпадаем в осадок, остаёмся вне, теряем то последнее человеческое, что нельзя разрушить самим. Показываем сами себе и всем окружающим, какое же мы всё-таки говно.
Воруем корзинки из универсамов.
Делаем всё не так. Бьём стёкла.
Жизнь наизнанку.
У всех, кроме нас, всё хорошо. Нет проблем, или кончились, или не начинались, или ещё что, whatever. Это, кстати, по результатам лежания на асфальте перед входом в институт, самое популярное слово. На самом деле, нам немного завидно этом, в костюмах, с улыбающимися девушками, с деньгами и безболезненной жизнью впереди.
Мы над ними смеёмся. Они нас презирают. Это классовая ненависть. Это "Without You I'm Nothing" Placebo и "God Of Traffic" Black Wire. Это "Colour of Fire". "Interpol".
Возможность быть теми, кем хочется, только под воздействием алкоголя. Это пространство не оставило нам никакого выхода. Никакого выбора. Кроме как орать "Attack, attack, attack, attack!!!" вдогонку проходящим преподам.
Быть теми, от кого отворачиваются.
Пока он "блевал в метро, спал на балконе, блевал опять", мы ходили по каменным мостовым остывающего района. Она держала меня за руку, хохотала и тащила в лес, потом на Лунные Кратеры, потом мы очнулись у ларька, и весь этот алкоголь в крови.
Никто не пьёт. Никто не курит.
Долгое расставание под ехидным взглядом подруги: "Посмотрим, что ты скажешь про него утром", типа, "Это просто так", типа: "Это убого, он тебе не пара".
Мне было всё равно, никакой привязанности, никакой, вы видели делириум вблизи? Изнутри? Сбитые буквы, отстутствие музыки в голове, в кармане, становится всё темнее, цвет этогозакаторассвета, ты помнишь?
Обезвоживание, переохлаждение. Мне было холодно, и она грела меня собой, обнимала своими готически тонкими руками и прижималась ко мне всем телом. Она обо мне заботилась, а я в это время был чертовски пьян.
Она тоже.
Ты помнишь? ТЫ ПОМНИШЬ?
Что это мой номер телефона. Что это я, нас было двое, мы были вместе, ты это помнишь?
Ты помнишь?
За отсутствием морально-эстетических норм, запой может продолжаться, пока есть средства. За отрицанием морально-эстетических норм, он может продолжаться намного дольше.
Скажи мне, ты меня узнаешь? Будешь так же обнимать, как это делала, когда в тебе было поллитра коньяка? Ты будешь моей девушкой? Ты хотя бы вспомнишь, что я существую? Ты кто?
Ничего не повторяется, нет "в следующий раз", и мне всё равно, что ты думаешь по этому поводу.
Он упал на траву, вне круга, и обнимал землю в спазмах и судорогах. Мы сидели, переплетясь, и равнодушно пили портвейн. Это слава, детка, когда мы ели Cheetos, он блевал у ограды. Пришлось поддержать его, чтобы он не сполз по бетону в лужу собственной блевотины.
Мы станем знаменитыми.
Долбаные дети долбаной урбанизации. Мобильная связь, по сто тридцать номеров на человека, никого не достать, нет денег, звоним от друзей, звоним, откуда придётся. Пытаемся вернуть себе отобранное интернетом, и не получается ведь, не получается, что ни говори.
Сидим на набережной канала и смотрим через парапет на небо. Ищем лучший ракурс. всегда ищем лучший ракурс. Каждая фраза - навсегда, каждая поза - цитата, каждая вещь - история. Мы очень хорошо смотримся вместе, и мы это знаем, и нас не стоит называть по именам.
Здравствуйте, я Стив, и я уже очень пьян.
Дайте мне моё время!!!
Фотографируем на мобильный телефон, на камеру, на мыльницу, на что угодно, считаем техногенность эротичной, такой самодостаточной. Выпадаем в осадок, остаёмся вне, теряем то последнее человеческое, что нельзя разрушить самим. Показываем сами себе и всем окружающим, какое же мы всё-таки говно.
Воруем корзинки из универсамов.
Делаем всё не так. Бьём стёкла.
Жизнь наизнанку.
У всех, кроме нас, всё хорошо. Нет проблем, или кончились, или не начинались, или ещё что, whatever. Это, кстати, по результатам лежания на асфальте перед входом в институт, самое популярное слово. На самом деле, нам немного завидно этом, в костюмах, с улыбающимися девушками, с деньгами и безболезненной жизнью впереди.
Мы над ними смеёмся. Они нас презирают. Это классовая ненависть. Это "Without You I'm Nothing" Placebo и "God Of Traffic" Black Wire. Это "Colour of Fire". "Interpol".
Возможность быть теми, кем хочется, только под воздействием алкоголя. Это пространство не оставило нам никакого выхода. Никакого выбора. Кроме как орать "Attack, attack, attack, attack!!!" вдогонку проходящим преподам.
Быть теми, от кого отворачиваются.
Пока он "блевал в метро, спал на балконе, блевал опять", мы ходили по каменным мостовым остывающего района. Она держала меня за руку, хохотала и тащила в лес, потом на Лунные Кратеры, потом мы очнулись у ларька, и весь этот алкоголь в крови.
Никто не пьёт. Никто не курит.
Долгое расставание под ехидным взглядом подруги: "Посмотрим, что ты скажешь про него утром", типа, "Это просто так", типа: "Это убого, он тебе не пара".
Мне было всё равно, никакой привязанности, никакой, вы видели делириум вблизи? Изнутри? Сбитые буквы, отстутствие музыки в голове, в кармане, становится всё темнее, цвет этогозакаторассвета, ты помнишь?
Обезвоживание, переохлаждение. Мне было холодно, и она грела меня собой, обнимала своими готически тонкими руками и прижималась ко мне всем телом. Она обо мне заботилась, а я в это время был чертовски пьян.
Она тоже.
Ты помнишь? ТЫ ПОМНИШЬ?
Что это мой номер телефона. Что это я, нас было двое, мы были вместе, ты это помнишь?
Ты помнишь?
-
-
16.06.2006 в 00:39-
-
16.06.2006 в 01:17-
-
16.06.2006 в 09:24-
-
16.06.2006 в 10:14-
-
16.06.2006 в 12:21И ведь не вспомнят, не узнают, как только протрезвеют - сбегут. Сколько я такх "разов" помню. Не с собой в главной роли - и то хорошо...
-
-
18.06.2006 в 15:53