I couldn't care less.
Масса народа спрашивает меня, почему я развожусь. Честно говоря, достаточно часто я задаю этот вопрос себе сам. Многие думают, что причина тому - другая женщина. Часть народа, которая знает меня немного лучше, думает, что я спорол какой-то дикомасштабный косяк, и моя совесть не позволяет мне быть с Надей дальше.
Все не так.
На самом деле, я действительно ждал Надю с летнего отдыха, и очень (как всегда) хотел, чтоб по ее приезде все было по-другому. По-другому не стало ничего.
Чувств там не было уже очень давно, и, как сказал один из Сань, “она с тобой даже не ругалась и не истерила - там ничего нет”. Итак, ладно, причины.
Первая (и самая главная, пожалуй) заключается в том, что у меня уже очень давно ощущение, что за мной никто не стоит. У меня не было поддержки. Можно конечно обмануться и принять “Ну ок” о покупке очередного мотоцикла как поддержку во всех начинаниях, но это не так. Я понимаю поддержку как делание чего-то вместе, а не ожидание результата в стороне с намерением его раскритиковать. Опять же, если ты считаешь, что можешь сделать что-то лучше, - сделай, ведь это же на благо семьи.
В эту же тему подпункт - скрытность. Я никогда не расскажу тебе, откуда у меня деньги, сколько их, и на что я их трачу. Ебать я хотела в сраку понятие семейного бюджета, и буду юзать свои средства так, как мне заблагорассудится. Я не собирался и не собираюсь забирать у Нади деньги и бессовестно пропивать их или как-то ее ограничивать. Я просто просил открытости, но безрезультатно.
Деньги - это вообще не плохо и не хорошо. Это деньги. И когда я просил приостановить траты немного, так как школа стоит дорого, квартира - тоже, Надя как бы намекала, что она понимает мою просьбу, но дальше этого дело не заходило.
Часто я показывал ей пропавшие продукты или еще какие странные штуки и спрашивал, нужно ли нам это на самом деле, на что Надя оскорблялась, и диалог заходил в тупик.
Второе - разговор. Точнее, его отсутствие. Я совсем не считаю себя человеком с искрометным юмором, душой компании и всем таким, но я люблю говорить. Надя - нет. То есть сначала она притворялась, что любит разговаривать, но потом это желание быстро исчезло.
Каким-то образом Надя сделала так, что говорить с ней про написанное мной стихотворение, мой сон или фильм, который я на днях посмотрел, сначала стало неинетересно, а потом немного стыдно. Стыдно от того, что здесь же взрослая жизнь, и взрослые люди, а я до сих пор маюсь какой-то чепухой.
В итоге все темы, на которые мы говорили в последние года два, вращались вокруг дитя и школы, еды и оплаты всяких вещей. Это было настолько болотисто, что я всерьез начал думать, что новые часы или зимняя одежда на самом деле сделают меня счастливым.
Я перестал читать, комментировать, цитировать и шутить. В доме была атмосфера миллионов несказанных слов. Я начал воспринимать собственное видение мира как бред и перестал обращать на него внимание. Как мама сказала мне позже, я стал очень серьезным (или забитым), совсем перестал понимать юмор, и уж тем более прекратил его использовать.
Отдельно стоит рассказать про разговор, заходящий в тупик. Как только возникало что-то, что, по моему мнению, стоило бы обсудить, Надя не хотела об этом говорить. То есть она так и говорила: “Я не хочу об этом говорить”. И все. Все упиралось в глухую стену, и невозможно было оттуда вытащить ни реакцию, ни понимание, ни слушание, ни участие - ничего. Кроме, пожалуй, того факта, что, как бы я ни поступил по итогам несостоявшегося разговора, я все равно нарвусь на молчаливое осуждение.
Особенно эпичными были разговоры (или, скорее, прерывистые монологи) о сексе. Так как сам процесс достаточно давно превратился в подачку, о чем я напишу ниже, мне оставалось о нем только говорить. Ну, или, точнее, не оставалось даже говорить, как выяснилось позже. Что нравится, как хочется, мечты, эротические фантазии, все прочие плюшки и мимими просто не допускались.
“Саша, как ты можешь!” или “Саша, я не хочу об этом говорить”. А Саша мог. И, несмотря на то, что там мне давали мягких ментальных пиздюлей, все равно пытался посторить диалог. Но сложно строить диалог, когда партнер неспособен сказать ни слова. А, когда ты замолкаешь, давит тебя своим опытом на своем уровне.
Подтверждением факта, что какой-никакой рудиментарный диалог у нас таки был, является переписка в ВиЧате. Но там мои шутки, цитаты, метафоры, аллюзии и легкая ирония разбивались о надину орфографию и пунктуацию, совсем не имея того эффекта, который был в них изначально заложен.
В итоге, к концу отношений, мы просто ели снаружи, каждый упершись в свой телефон, где я серфил по таобао в поисках смысла жизни, а Надя просто имела шестой айфон.
Третье - срач. Как выяснилось, можно повторять фразу “У всего есть свое место”, и можно на самом деле иметь ее в виду. Костюмы, коробки, банки, таблетки, перья, кошка, волосы, колготки, обертки от конфет, одежда, вешалки от одежды, листы бумаги, заколки, печенье, провода и какие-то затасканные золотинки всегда валялись по всем квартирам вне зависимости от из размера и изначального состояния.
Это могла быть одна комната или три, хороший ремонт или так себе - не имеет значения.
Немытая посуда.
Я не думаю, что женщина должна, но я ждал. Потом я понял, что ей так комфортно. Здорово же, когда все лежит под рукой. Я наводил порядок на своих двух полках, в сумке, кошельке и ноуте, думая, что тем самым покажу, в какой именно структуре вещей мне комфортно существовать. Как-то раз они уехали на лето, и я навел порядок во всей квартире.
После этого лета я начал мыть посуду. Результатом был еще больший бардак и ощущение того, что там не три человека поели купленной снаружи еды, а рота солдат свинствовала баланду.
Три квартиры назад я очень расстраивался, даже пытался кричать пару раз. Но, во-первых, я не умею кричать; во-вторых, я не умею поддерживать пыл конфликта. Позже Надя меня даже упрекала - “Не проходи в ботинках, я только что помыла пол!” В эти моменты мне хотелось смеяться - какой смысл мыть пол в ... этом?
В результате у меня сложилось ощущение ужасного неуюта. Я готов был быть где угодно - на работе, на улице - да даже у Коляна - лишь бы не идти домой. Мне было некомфортно там находиться, просыпаться, спать, есть и улыбаться. Именно это и послужило причиной того стойкого ощущения, что в этом доме нет меня, которое длилось из года в год, из квартиры в квартиру.
Четвертое - абсолютное отсутствие развития. Безусловно, можно развиваться через ребенка - но это то, что называется an easy way out. Саморазвития в Наде не было и не предвиделось. Скажу больше, в отсутствии русского телевизора Надя находила способы тупить себя самой - дурацкие сериалы типа “Доярки из Хацапетовки”, вязнущая на ушах музыка, фильмы, созданные из ментального вызелина. Сначало меня это пугало. Естественно, что тогда, будучи очень наивным, я думал, что я смогу раскрыть (развить) Надю, просто сказав ей пару названий книг или кинув ссылочку на фильм.
Понимание было как холодный душ - она говорит “Ок” и ничего с ними не делает. То есть ничего совсем - не читает, не смотрит, не сохраняет, чтобы прочитать позже, - вообще ничего. Это бесполезно.
Параллельно со всем этим я развиваюсь через работу, друзей, общение, книги, фильмы, и становлюсь другим. Я меняюсь. У меня изменяются вкусы, пристрастия, взгляды на жизнь и на самого себя. Надя же меряет меня старыми мерками относительно несуществующих стандартов.
Простая истина - человек изменяется, причем как в хорошую, так и в плохую сторону. И от испуганного мальчика, женившегося в 23, осталось только имя. “Но ты же любил раньше...” Да, хорошая память. Раньше любил. Сейчас нет. Сейчас я люблю другое и по-другому.
Надя в своей картине идеального мироустройства достигла апогея - все цели выполнены, осталось только наслаждаться купленной снаружи едой и медленно умирать.
Мы ходили на арт-выставку. Почему нет? Прикосновение к современному прекрасному было заламыванием ментальных чресел. Непонимание собственного непонимания. Диалоги в форме “Мне нравится - мне не нравится.” Метафоры, аллегории, аллюзии и идеи - все мимо. Наверное, это краска (тюбик 20 юаней с Таобао) разных цветов (я знаю, их семь) на холсте (70 юаней квадратный метр с Таобао). Вот это понимание искусства. Равнодушие. Искреннее равнодушие и неудачная попытка замаскировать его под шестой айфон.
Параграф выше приводит к пятой причине - притворству и неискренности. Я пытаюсь быть однопространственнен - насколько это возможно при наличии у тебя двух разных личностей внутри. По крайней мере, Стив - это Стив. Саша - это Саша. И пересекаются они крайне редко, if ever.
Надя не страдает синдромом раздвоения личности, как не страдает она каким-либо языком. Она либо недоговаривает, утаивает какие-то вещи, либо представляет себя как кино. Смысл - у людей складывается совсем не такая картина, какая попадает в проектор.
Я слышал разные вещи от разных людей, начиная от “Саша хороший” и заканчивая “Я его не кормлю, потому что не хочу баловать - привыкнет еще, будет просить больше.” Ну ты же ж определись!
Я видел и другое отношение к отношению - “На людях она такая прямо строгая.” На самом деле я не хочу в массе вымышленных персонажей искать ту, которая со мной. Если она вообще когда-то там была.
Странное проторелигиозное сознание - не позволять себе маленьких радостей, быть настойчиво скучной, специально не смеяться, чтобы... Что?
Мне сложно жить с этим хотя бы потому что с этого ракурса все выглядит очень неестественным и неискренним. Секс. Разговор. Утро. Жизнь вся вообще. Пластмассовая.
Шесть - как эпитомия всех смертных - еда. Я понимаю, что готовить тяжело и неудобно, и все такое. На самом деле это не так. Я видел другие варианты. На мой взгляд - это лень.
Я могу питаться пельменями месяц, но давай по-честному, если я ем 锅贴 в попытках тратить поменьше на себя, может, ты тоже будешь делать так же, а не питаться в ресторанах типа Гималаев - подумаешь, 300 юаней ужин.
Я не жадный, просто я не понимаю, в чем тогда семья, если в ней даже за семейным ужином нужно выходить наружу? Если такое вообще происходит.
До того, как родилось дите, я честно говоря не помню, что Надя готовила. Но после рождения дитя Надя стала готовить несоленое что-то без приправ и вкуса. Оно могло быть с жидкостью и без, но все равно по большей части на вкус это было как больничная простынь.
Не позволять себе вкусно. Лениться.
Нет, иногда Надю прорывало на сготовить что-то, но последние года полтора это были больше подачки, нежели чем сготовленная с душой пища, в которую ты что-то вложил. На самом деле доходило до того, что Надя сама не ела то, что готовила, а ела то, что она купила снаружи. Потому что в этой еде не было любви.
Может показаться, что у меня огромные запросы, и я очень требователен. На самом деле я просто видел иначе. Я видел свою маму (да и папу тоже кстати), которая готовила на семью из пяти человек вне зависимости от работы. А работала она порядка 10 часов в день. Мама готовила вкусно, и семейный ужин был на самом деле семейным даже когда мы ели по очереди на отвалившейся крышке от серванта. Это было тепло, и я уверен, что это происходило не от “надо”, а от того, что она нас всех очень любит.
Здесь же совсем не так. Дело не в продуктах и не в мясе и не в деньгах и не в свободном времени. Дело в том, что это перестало быть кому-то нужным, и было ли оно кому нужным изначально - большой вопрос.
Бонусом - секс. Я перечитывал рандомные страницы своего дневника (первый раз за все это время), и внезапно осознал, что больше половины здесь - про секс в той или иной форме с теми или иными людьми. Есть и про Надю тоже.
Повторяться не хочу, но буду.
С ее стороны секс - это необходимая подачка, меньшее из зол по сравнению с “готовить” и “порядок”. Причем предоставляется это зло исключительно не по собственному желанию. Сказать что Надя никогда не инициировала секс - это не сказать и половины. Сказать, что Надя его избегала - это тоже слабовато.
Ей просто не хотелось.
Там просто не было человека. В процессе.
Совершенно верно, но ведь хотелось надеяться. Как впоследствии выяснилось, надеяться было не на что. Nothing to write home about.
Я был тонким - толстым - волосатым - лысым - пьющим - трезвым - вовремя и нет - Надя меня не хотела никаким. Я менял себя исключительно для того, чтобы посмотреть, какой облик возбуждает Надю больше всего (да, такая мысль маньяка). Как выяснилось - никакой. Ко всяким мне Надя относилась достаточно холодно.
Страсть? Не знаю, не слышал.
На самом деле самое опасное - не это. Самое опасное в том, что Надя сознательно либо нет всеми силами пыталась сделать так, чтобы я стыдился своих желаний и испытывал некое ханжеское чувство вины, когда мне хотелось секса. И у нее это почти получилось - последний год я неоднократно доставал свой член, паристально на него смотрел, думал “Да ладно”, и убирал его обратно на полку. Мне не хотелось... ничего. И Надю эта ситуация устраивала вполне.
Я думаю, сейчас тот самый момент рассказать, как же это все произошло. Я лег в кровать трезвый в районе 23:40. Надя спала. Я подумал, что неплохо было бы срастить себе немного секса, и поторогал ее немного.
Надя спала.
Я взял ноут (зарядки хватает на умопомрачительное количество времени), открыл порносайт через ВПН и начал (медленно) дрочить.
Проснулась Надя и, вместо того, чтобы поучаствовать в процессе, начала меня поучать: “Как ты можешь, ты что такое делаешь, как ты себе позволяешь”, и все в этом духе.
И тут я внезапно, весьма оторванно от непосредственного процесса, все осознал - это никогда не кончится извне. Из Нади тоже. Никто не придет и не научит жить. И,сколько бы я не терпел и не желал лучшего, сколько бы слов я ни говорил, это заведомо бесполезно. так будет и в мои 35, и в 40, и до самого конца.
В моем доме не будет моего места, здесь никогда не будет теплого семейного ужина, ласки, смеха и понимания.
Никогда.
Это очень долго.
Я встал с кровати и сказал, что мы расстаемся.
В ту ночь я так и не кончил.
Все не так.
На самом деле, я действительно ждал Надю с летнего отдыха, и очень (как всегда) хотел, чтоб по ее приезде все было по-другому. По-другому не стало ничего.
Чувств там не было уже очень давно, и, как сказал один из Сань, “она с тобой даже не ругалась и не истерила - там ничего нет”. Итак, ладно, причины.
Первая (и самая главная, пожалуй) заключается в том, что у меня уже очень давно ощущение, что за мной никто не стоит. У меня не было поддержки. Можно конечно обмануться и принять “Ну ок” о покупке очередного мотоцикла как поддержку во всех начинаниях, но это не так. Я понимаю поддержку как делание чего-то вместе, а не ожидание результата в стороне с намерением его раскритиковать. Опять же, если ты считаешь, что можешь сделать что-то лучше, - сделай, ведь это же на благо семьи.
В эту же тему подпункт - скрытность. Я никогда не расскажу тебе, откуда у меня деньги, сколько их, и на что я их трачу. Ебать я хотела в сраку понятие семейного бюджета, и буду юзать свои средства так, как мне заблагорассудится. Я не собирался и не собираюсь забирать у Нади деньги и бессовестно пропивать их или как-то ее ограничивать. Я просто просил открытости, но безрезультатно.
Деньги - это вообще не плохо и не хорошо. Это деньги. И когда я просил приостановить траты немного, так как школа стоит дорого, квартира - тоже, Надя как бы намекала, что она понимает мою просьбу, но дальше этого дело не заходило.
Часто я показывал ей пропавшие продукты или еще какие странные штуки и спрашивал, нужно ли нам это на самом деле, на что Надя оскорблялась, и диалог заходил в тупик.
Второе - разговор. Точнее, его отсутствие. Я совсем не считаю себя человеком с искрометным юмором, душой компании и всем таким, но я люблю говорить. Надя - нет. То есть сначала она притворялась, что любит разговаривать, но потом это желание быстро исчезло.
Каким-то образом Надя сделала так, что говорить с ней про написанное мной стихотворение, мой сон или фильм, который я на днях посмотрел, сначала стало неинетересно, а потом немного стыдно. Стыдно от того, что здесь же взрослая жизнь, и взрослые люди, а я до сих пор маюсь какой-то чепухой.
В итоге все темы, на которые мы говорили в последние года два, вращались вокруг дитя и школы, еды и оплаты всяких вещей. Это было настолько болотисто, что я всерьез начал думать, что новые часы или зимняя одежда на самом деле сделают меня счастливым.
Я перестал читать, комментировать, цитировать и шутить. В доме была атмосфера миллионов несказанных слов. Я начал воспринимать собственное видение мира как бред и перестал обращать на него внимание. Как мама сказала мне позже, я стал очень серьезным (или забитым), совсем перестал понимать юмор, и уж тем более прекратил его использовать.
Отдельно стоит рассказать про разговор, заходящий в тупик. Как только возникало что-то, что, по моему мнению, стоило бы обсудить, Надя не хотела об этом говорить. То есть она так и говорила: “Я не хочу об этом говорить”. И все. Все упиралось в глухую стену, и невозможно было оттуда вытащить ни реакцию, ни понимание, ни слушание, ни участие - ничего. Кроме, пожалуй, того факта, что, как бы я ни поступил по итогам несостоявшегося разговора, я все равно нарвусь на молчаливое осуждение.
Особенно эпичными были разговоры (или, скорее, прерывистые монологи) о сексе. Так как сам процесс достаточно давно превратился в подачку, о чем я напишу ниже, мне оставалось о нем только говорить. Ну, или, точнее, не оставалось даже говорить, как выяснилось позже. Что нравится, как хочется, мечты, эротические фантазии, все прочие плюшки и мимими просто не допускались.
“Саша, как ты можешь!” или “Саша, я не хочу об этом говорить”. А Саша мог. И, несмотря на то, что там мне давали мягких ментальных пиздюлей, все равно пытался посторить диалог. Но сложно строить диалог, когда партнер неспособен сказать ни слова. А, когда ты замолкаешь, давит тебя своим опытом на своем уровне.
Подтверждением факта, что какой-никакой рудиментарный диалог у нас таки был, является переписка в ВиЧате. Но там мои шутки, цитаты, метафоры, аллюзии и легкая ирония разбивались о надину орфографию и пунктуацию, совсем не имея того эффекта, который был в них изначально заложен.
В итоге, к концу отношений, мы просто ели снаружи, каждый упершись в свой телефон, где я серфил по таобао в поисках смысла жизни, а Надя просто имела шестой айфон.
Третье - срач. Как выяснилось, можно повторять фразу “У всего есть свое место”, и можно на самом деле иметь ее в виду. Костюмы, коробки, банки, таблетки, перья, кошка, волосы, колготки, обертки от конфет, одежда, вешалки от одежды, листы бумаги, заколки, печенье, провода и какие-то затасканные золотинки всегда валялись по всем квартирам вне зависимости от из размера и изначального состояния.
Это могла быть одна комната или три, хороший ремонт или так себе - не имеет значения.
Немытая посуда.
Я не думаю, что женщина должна, но я ждал. Потом я понял, что ей так комфортно. Здорово же, когда все лежит под рукой. Я наводил порядок на своих двух полках, в сумке, кошельке и ноуте, думая, что тем самым покажу, в какой именно структуре вещей мне комфортно существовать. Как-то раз они уехали на лето, и я навел порядок во всей квартире.
После этого лета я начал мыть посуду. Результатом был еще больший бардак и ощущение того, что там не три человека поели купленной снаружи еды, а рота солдат свинствовала баланду.
Три квартиры назад я очень расстраивался, даже пытался кричать пару раз. Но, во-первых, я не умею кричать; во-вторых, я не умею поддерживать пыл конфликта. Позже Надя меня даже упрекала - “Не проходи в ботинках, я только что помыла пол!” В эти моменты мне хотелось смеяться - какой смысл мыть пол в ... этом?
В результате у меня сложилось ощущение ужасного неуюта. Я готов был быть где угодно - на работе, на улице - да даже у Коляна - лишь бы не идти домой. Мне было некомфортно там находиться, просыпаться, спать, есть и улыбаться. Именно это и послужило причиной того стойкого ощущения, что в этом доме нет меня, которое длилось из года в год, из квартиры в квартиру.
Четвертое - абсолютное отсутствие развития. Безусловно, можно развиваться через ребенка - но это то, что называется an easy way out. Саморазвития в Наде не было и не предвиделось. Скажу больше, в отсутствии русского телевизора Надя находила способы тупить себя самой - дурацкие сериалы типа “Доярки из Хацапетовки”, вязнущая на ушах музыка, фильмы, созданные из ментального вызелина. Сначало меня это пугало. Естественно, что тогда, будучи очень наивным, я думал, что я смогу раскрыть (развить) Надю, просто сказав ей пару названий книг или кинув ссылочку на фильм.
Понимание было как холодный душ - она говорит “Ок” и ничего с ними не делает. То есть ничего совсем - не читает, не смотрит, не сохраняет, чтобы прочитать позже, - вообще ничего. Это бесполезно.
Параллельно со всем этим я развиваюсь через работу, друзей, общение, книги, фильмы, и становлюсь другим. Я меняюсь. У меня изменяются вкусы, пристрастия, взгляды на жизнь и на самого себя. Надя же меряет меня старыми мерками относительно несуществующих стандартов.
Простая истина - человек изменяется, причем как в хорошую, так и в плохую сторону. И от испуганного мальчика, женившегося в 23, осталось только имя. “Но ты же любил раньше...” Да, хорошая память. Раньше любил. Сейчас нет. Сейчас я люблю другое и по-другому.
Надя в своей картине идеального мироустройства достигла апогея - все цели выполнены, осталось только наслаждаться купленной снаружи едой и медленно умирать.
Мы ходили на арт-выставку. Почему нет? Прикосновение к современному прекрасному было заламыванием ментальных чресел. Непонимание собственного непонимания. Диалоги в форме “Мне нравится - мне не нравится.” Метафоры, аллегории, аллюзии и идеи - все мимо. Наверное, это краска (тюбик 20 юаней с Таобао) разных цветов (я знаю, их семь) на холсте (70 юаней квадратный метр с Таобао). Вот это понимание искусства. Равнодушие. Искреннее равнодушие и неудачная попытка замаскировать его под шестой айфон.
Параграф выше приводит к пятой причине - притворству и неискренности. Я пытаюсь быть однопространственнен - насколько это возможно при наличии у тебя двух разных личностей внутри. По крайней мере, Стив - это Стив. Саша - это Саша. И пересекаются они крайне редко, if ever.
Надя не страдает синдромом раздвоения личности, как не страдает она каким-либо языком. Она либо недоговаривает, утаивает какие-то вещи, либо представляет себя как кино. Смысл - у людей складывается совсем не такая картина, какая попадает в проектор.
Я слышал разные вещи от разных людей, начиная от “Саша хороший” и заканчивая “Я его не кормлю, потому что не хочу баловать - привыкнет еще, будет просить больше.” Ну ты же ж определись!
Я видел и другое отношение к отношению - “На людях она такая прямо строгая.” На самом деле я не хочу в массе вымышленных персонажей искать ту, которая со мной. Если она вообще когда-то там была.
Странное проторелигиозное сознание - не позволять себе маленьких радостей, быть настойчиво скучной, специально не смеяться, чтобы... Что?
Мне сложно жить с этим хотя бы потому что с этого ракурса все выглядит очень неестественным и неискренним. Секс. Разговор. Утро. Жизнь вся вообще. Пластмассовая.
Шесть - как эпитомия всех смертных - еда. Я понимаю, что готовить тяжело и неудобно, и все такое. На самом деле это не так. Я видел другие варианты. На мой взгляд - это лень.
Я могу питаться пельменями месяц, но давай по-честному, если я ем 锅贴 в попытках тратить поменьше на себя, может, ты тоже будешь делать так же, а не питаться в ресторанах типа Гималаев - подумаешь, 300 юаней ужин.
Я не жадный, просто я не понимаю, в чем тогда семья, если в ней даже за семейным ужином нужно выходить наружу? Если такое вообще происходит.
До того, как родилось дите, я честно говоря не помню, что Надя готовила. Но после рождения дитя Надя стала готовить несоленое что-то без приправ и вкуса. Оно могло быть с жидкостью и без, но все равно по большей части на вкус это было как больничная простынь.
Не позволять себе вкусно. Лениться.
Нет, иногда Надю прорывало на сготовить что-то, но последние года полтора это были больше подачки, нежели чем сготовленная с душой пища, в которую ты что-то вложил. На самом деле доходило до того, что Надя сама не ела то, что готовила, а ела то, что она купила снаружи. Потому что в этой еде не было любви.
Может показаться, что у меня огромные запросы, и я очень требователен. На самом деле я просто видел иначе. Я видел свою маму (да и папу тоже кстати), которая готовила на семью из пяти человек вне зависимости от работы. А работала она порядка 10 часов в день. Мама готовила вкусно, и семейный ужин был на самом деле семейным даже когда мы ели по очереди на отвалившейся крышке от серванта. Это было тепло, и я уверен, что это происходило не от “надо”, а от того, что она нас всех очень любит.
Здесь же совсем не так. Дело не в продуктах и не в мясе и не в деньгах и не в свободном времени. Дело в том, что это перестало быть кому-то нужным, и было ли оно кому нужным изначально - большой вопрос.
Бонусом - секс. Я перечитывал рандомные страницы своего дневника (первый раз за все это время), и внезапно осознал, что больше половины здесь - про секс в той или иной форме с теми или иными людьми. Есть и про Надю тоже.
Повторяться не хочу, но буду.
С ее стороны секс - это необходимая подачка, меньшее из зол по сравнению с “готовить” и “порядок”. Причем предоставляется это зло исключительно не по собственному желанию. Сказать что Надя никогда не инициировала секс - это не сказать и половины. Сказать, что Надя его избегала - это тоже слабовато.
Ей просто не хотелось.
Там просто не было человека. В процессе.
Совершенно верно, но ведь хотелось надеяться. Как впоследствии выяснилось, надеяться было не на что. Nothing to write home about.
Я был тонким - толстым - волосатым - лысым - пьющим - трезвым - вовремя и нет - Надя меня не хотела никаким. Я менял себя исключительно для того, чтобы посмотреть, какой облик возбуждает Надю больше всего (да, такая мысль маньяка). Как выяснилось - никакой. Ко всяким мне Надя относилась достаточно холодно.
Страсть? Не знаю, не слышал.
На самом деле самое опасное - не это. Самое опасное в том, что Надя сознательно либо нет всеми силами пыталась сделать так, чтобы я стыдился своих желаний и испытывал некое ханжеское чувство вины, когда мне хотелось секса. И у нее это почти получилось - последний год я неоднократно доставал свой член, паристально на него смотрел, думал “Да ладно”, и убирал его обратно на полку. Мне не хотелось... ничего. И Надю эта ситуация устраивала вполне.
Я думаю, сейчас тот самый момент рассказать, как же это все произошло. Я лег в кровать трезвый в районе 23:40. Надя спала. Я подумал, что неплохо было бы срастить себе немного секса, и поторогал ее немного.
Надя спала.
Я взял ноут (зарядки хватает на умопомрачительное количество времени), открыл порносайт через ВПН и начал (медленно) дрочить.
Проснулась Надя и, вместо того, чтобы поучаствовать в процессе, начала меня поучать: “Как ты можешь, ты что такое делаешь, как ты себе позволяешь”, и все в этом духе.
И тут я внезапно, весьма оторванно от непосредственного процесса, все осознал - это никогда не кончится извне. Из Нади тоже. Никто не придет и не научит жить. И,сколько бы я не терпел и не желал лучшего, сколько бы слов я ни говорил, это заведомо бесполезно. так будет и в мои 35, и в 40, и до самого конца.
В моем доме не будет моего места, здесь никогда не будет теплого семейного ужина, ласки, смеха и понимания.
Никогда.
Это очень долго.
Я встал с кровати и сказал, что мы расстаемся.
В ту ночь я так и не кончил.
-
-
24.10.2015 в 13:11Это можно перепостить в личный блог?
-
-
25.10.2015 в 03:58-
-
25.10.2015 в 16:51-
-
25.10.2015 в 20:05вопрос тебе про тебя, а не про нее:
ты когда женился на ней, какие ожидания были? ты думал что она начнет готовить и работать?
и как думаешь, какие у нее ожидания были относительно тебя?
-
-
27.10.2015 в 12:58Jo., да никаких ожиданий у меня особенно не было, у нее - не имею понятия, скорее всего, были какие-то. Подумав, я решил, что я хотел просто уюта, а она хотела просто ничего толком не делать.
-
-
28.10.2015 в 17:01А теперь повзрослей и начни говорить за себя: что делал и сделал и делаешь ты, для нее, для отношений, для ребенка, для секса. Не для себя в контексте секса или еды, а для нее. И может тогда сразу будет ясен ответ, почему не сложилось?
И тогда не будет ни горько ни стыдно, а будут совсем другие константы: безобвинительные к третьим лицам, а с ответственностью к своей жизни и к себе.
-
-
28.10.2015 в 17:02А теперь повзрослей и начни говорить за себя: что делал и сделал и делаешь ты, для нее, для отношений, для ребенка, для секса. Не для себя в контексте секса или еды, а для нее. И может тогда сразу будет ясен ответ, почему не сложилось?
И тогда не будет ни горько ни стыдно, а будут совсем другие константы: безобвинительные к третьим лицам, а с ответственностью к своей жизни и к себе.
-
-
30.10.2015 в 03:45